№21 / 13.03.2009 г.

Наверное, ничего не происходит в этом мире случайно. Казалось бы вдруг надумала недавно обновить рамы картин – акварелей Шавлова. Сняла со стены, как будто в первый раз, вновь рассматриваю северные пейзажи… На одном – алазейская осенняя тундра, на другом – зима, северное сияние. Эти работы Анатолия Федотовича экспонировались на выставке в Якутии. Их в подарок он преподнес нашей семье, когда мы переехали из Заполярья в Рыльск. Свои рисунки он раздавал щедро друзьям-приятелям и просто знакомым! Сейчас это не просто картины с автографом художника, а память, память о неординарном человеке.

* * *

Что мне надо, чудаку-поэту?

Лишь немного вашего тепла.

Грусти чуть по канувшему лету

И дождем промытого стекла.

Что мне надо?

Красоты неяркой,

Озимей, застывших на ветру.

Радуги расцвеченную арку

И кипенья полноводных струй.

Что мне надо? Отдаленность далей,

Радостных и теплых губ весны

И стихов забытых, давних-давних,

Как свеченье светляков лесных.

Что мне надо в этой русской сини?

Всплеск утра на бережной реке,

Запахов невидимой полыни,

И сквозь ночь, бесшумный след ракет.

Что еще, ну что еще мне надо?

Кроме гроз, бессониц и тревог?

Кроме дорогого сердцу взгляда

У начала всех моих дорог…

Анатолий Шавлов

Вчитываюсь в каждое написанное его рукой слово. На одной картине вижу: «На память о Заполярье», на другой размашисто наискосок: «Помните о нашей очень уязвимой тундре! Не будьте жестоки к ней! Это – символ красоты и величия, символ Вечности! И пусть в сердцах ваших никогда не иссякнет любовь к Северу…»

Якутия. Это была наша первая тема общения при знакомстве. Она, как бы, роднила, выделяла родственную душу из множества окружающих людей. Затем незаметно в разговорах появились стихотворные строки. Обсуждение их, переживания… Его стихи – рассуждения о жизни и природе привлекали к себе какой-то щемящей грустью. Подобное чувство возникает иногда осенней порой, когда вдруг услышишь опускающийся на землю с небесной выси клик пролетающих журавлей…

Анатолий Федотович любил неяркую красоту, видел ее и в застывшей на ветру озими, в кипении весенних полноводных струй. Он был разным: иногда внешне грубоватым, иногда весельчаком-балагуром. Но он умел слушать собеседника, не выпячивать собственное я. Он слышал его, а это очень важно в общении. Умел не просто созерцать окружающее, а видеть его зорким пристальным взглядом художника. Изображал действительность кистью и пером, не приукрашая ее, показывая все, что ранило его тонкую впечатлительную душу. Полагаю, что как большинство творческих людей Шавлов был легко раним.

В апреле будет десять лет, как нет его с нами, а 12 марта ему исполнилось бы 70 лет. Сколько интересных картин и проникновенных стихов он мог бы еще написать! Убеждена, нам бы открылись новые грани его таланта! Он жил совсем близко, в соседнем подъезде дома. Встречались чаще всего случайно, разговаривали. А сейчас мне кажется, что многого я о нем так и не узнала. Его жизненная орбита прошла где-то рядом, в соседней Галактике. А жаль…

Гляжу на его акварели, успокаивающие душу, а в памяти вдруг всплывают поэтические строки и случайно приходит в голову мысль: хорошо бы издать книжку его избранных стихов и репродукций лучших акварелей. Как мне кажется, совместное их восприятие гораздо ярче, острее, проникновеннее. Федотыч писал:

«Я нес вам радость,

Это видел Бог…»

Художник и поэт. Своим творчеством он и сегодня продолжает приносить радость. Очень хочется, чтобы знакомство с ним новых и новых людей никогда не прерывалось.

Л. Шуманова