№18 / 4.03.2009 г.

Иван Матвеевич давно уяснил для себя одну нехитрую вещь: во все науки особо не вникать, брать жизнь нахрапом, запомнить для пущей важности несколько умных словечек – и вперёд. Вокруг него меняется жизнь, одна другую сменяют вывески на обшарпанном здании бывшего коллективного хозяйства, только неизменными остаются должности у Ивана Матвеевича и он сам – уверенный в своей непогрешимости и посему считающий своим долгом обязательно кого-то поучать и наставлять. Когда-то он заведовал скобяным магазином, теперь – зерновым складом. Был когда-то колхоз «Светлый путь», нынче стало акционерное общество с таким же названием. Это ничего, что уличных фонарей в деревнях отродясь не было и светло здесь становится только с рассветом. Зато путь у всех один: из дома – на работу и обратно, у кого-то – через местный магазин, у кого-то – через завскладом. Частенько по пути с поля домой главный агроном Петр Михалович заглядывает к своему давнему приятелю на предмет «лишнего» зернеца и «пяти капель» горячительного. Любое мало-мальски «приличное» дельце касательно содержимого склада они, как водится, «обмывают» и, чокаясь, приговаривают: «За урожай». И те, кому зерно позарез нужно, спешат в акционерное общество «Светлый путь», где главным человеком себя считает Иван Матвеевич по части сбыта продукции общественного производства. Правда, к производству он не имеет никакого отношения, но убежден на сто процентов, что самой продукцией волен распоряжаться в любое время суток. Однако предпочитает, когда вечер плавно переходит в ночь. Непроглядная темень тщательно скрывает грязные делишки Ивана Матвеевича, обильно «обмытые» с Петром Михайловичем. Почему-то и в голову никому в хозяйстве не приходит подсчитать, сколько же зерна на самом деле поступает с поля на склад, сколько «исчезает» под прикрытием ночи? Даже директор хозяйства Степан Васильевич не решается «посягнуть» на зерновую вотчину завскладом.

К слову сказать, руководитель хозяйства недавно назначил дату проведения очередного отчетного собрания. Иван Матвеевич одобрил. Вообще, завскладом любил собрания. Его всегда избирали в президиум как ветерана колхозной жизни, как материально ответственное лицо и вообще – как лицо, ответственное за всё происходящее на землях, относящихся к «Светлому пути».

В зале сельского Дома культуры яблоку негде упасть. Собрали всех: от кочегара Генки до директора местной школы Александра Николаевича. Руководитель акционерного общества отчитался о работе за прошлый год, подчеркнув неоднократно, что был получен небывалый урожай зерновых.

– Такой небывалый, что не бывать нам нынче с деньгами, – выкрикнул Генка, который месяц не получающий зарплату за свой, как он считает, каторжный труд.

– Кризис – дело временное, – урезонил его Степан Васильевич. – Экономисты прогнозируют, что к весне он «рассосется»…

– А до весны лапу сосать? – не унимается кочегар. – Спроса ж на зерно нема…

– Нам бы пожарную сигнализацию… – осторожно проговаривает директор школы. Потом, словно осмелев добавляет:

– Вечером возвращаюсь домой с работы и вижу, как машины, груженые зерном, от склада отъезжают…

– Это бизнес Матвеича, – продолжает гнуть свою линию правдолюбец Генка. – У его клиентов на зерно всегда спрос имеется.

– Товарищи, успокаиваемся, – наводит порядок докладчик. – Главный агроном не дал вот заявку на удобрения, гербициды. Хватит спать, Петр Михайлович! Работаем! Скоро в поле.

– Вот-вот, посевная не за горами, а вы тут тень на плетень наводите, – сидя в президиуме, начал завскадом. Брови сдвинул, сделал умное лицо и продолжил. – Вы понимаете, Александр Николаевич, что своим ложным мнением дезинформируете население? На самом деле всё было диаметрально противоположно. А вы, Степан Васильевич, о каких таких гербицидах речь ведете? Отрава она и есть отрава. И что вы всё удобрениями удобряете – хлеб прет и прет… У меня же склад не резиновый. Главного агронома обвиняете, и я тут у вас – крайним получаюсь. А что такое – обвинить человека необоснованно?

– На счет резины ты, Матвеич, верно заметил, – не унимается Генка. – «Разгружаешь» потихоньку – себе в карман.

– А вот тут ваши умозаключения не квалифицируются, – посерьезнел, еще больше насупив брови, Иван Матвеевич. – Мы не дураки и смекаем, сколько центнеров овса можно получить от курицы-несушки в сутки. И нечего тут интерпретировать народ. Весна будет нынче ранней, обильные отёлы пойдут. Не мешает с подшипниками разобраться, чтоб не ошибиться со структурой посевных площадей. Будьте ответственны, товарищи.

Генка плюнул на всё это, громко выругался и гордо покинул зал сельского Дома культуры. Руководитель акционерного общества, подавленный и оттого притихший от гневных слов Матвеича, сидел, как вкопанный. Он будто стал меньше ростом. И всё думал: уж лучше промолчать. Поговаривают, что у завскладом «рука» «наверху» есть. Мало чего… Именинником зато чувствовал себя Петр Михайлович, ощутив в лице «ответственного лица» крепкую защиту. Не сдавался только директор местной школы, клеймя позором «зарвавшегося» заведующего зерновым складом.

– Я вас, Иван Матвеевич, выведу все-таки на чистую воду. Достаточно кровушку народную пить. Особняков сколько понастроили, разбазаривая народное добро!..

– Не формируйте, Александр Николаевич, ложное мнение, – Иван Матвеевич встал, опершись о стол толстой волосатой пятерней. – Привыкли собственные умозаключения квалифицировать. Не допущу. Это, знаете ли, вредительство. Мы тоже не лыком шиты и знаем, как излагать информацию и грамотность употребить. Власть на то так и устроена, чтоб в уровне своем ответствовать.

– Я завтра же пойду в прокуратуру, – продолжил в сердцах директор школы и вышел на улицу. Степан Васильевич бочком протиснулся через толпу и чуть было не застрял в дверях. Народ протолкнул его на свежий морозный воздух – растерявшегося и подавленного. А Петр Михайлович, подождав приятеля, почтительно взял его за локоть и стал подобострастно что-то шептать Ивану Матвеевичу на ухо. На складе в теплой комнатушке их ждал весьма приличный ужин. Они шагали уверенно и быстро, предвкушая обильное застолье.

– Не дрейфь, Петр Михайлович, не дам тебя в обиду. Ишь, помешали им мои особняки. Всё нажито непосильным трудом.

– Не извольте беспокоиться, уважаемый Иван Матвеевич, – наконец прорезался голос у главного агронома. – Вчера мне звонок был по поводу пшенички. Ну, как? Отпустим – гы-гы – по рыночной цене?

Они свернули за околицу, довольные собой и жизнью. Вдалеке, на отшибе виднелся огонек от единственной лампочки над складской дверью.

Вот такая интерпретация ситуации в свете недавних событий в отдельно взятом акционерном обществе.

Л.Фролова