№42 / 25.05.2012 г.

Меня с детства учили верить всему, о чем пишут в газетах, и я всегда была убеждена, что в них действительно не может быть ни единого слова неправды. Но недавние события меня переубедили: оказывается, разными бывают средства массовой информации. Есть такая газета с располагающим к себе названием – «Народный журналист». На самом деле ничего в ней народного нет. Лично у меня сложилось мнение, что ее создали для того, чтобы оскорблять невиновных людей – в этом я убедилась на своем горьком опыте.

В октябре 2007 года в городе Рыльске на улице 25 Октября сгорел дом (по причине непогашенных сигарет пьяными соседями), в котором была и моя квартира. Совсем на улице я не осталась – дали комнату в общежитии в левобережной части города. Но… в моей квартире, кроме меня, жили еще мои взрослые сын и дочь, зять и внучка. Думаю, нет нужды объяснять, что в маленькой комнатке общежития разместиться всем невозможно. Дочери пришлось жилье снимать, а зятю отправляться на заработки – надо же содержать семью и думать о своем угле. Надеяться на мою материальную поддержку они не могут, поскольку я сама (инвалид второй группы) живу в основном на небольшую пенсию.

Словом, рассчитывать на приобретение собственного жилья пока не приходилось. Поначалу была надежда, что на восстановление дома будут выделены средства муниципальной властью. Но поскольку администрация города является собственником только одной из шести квартир, а остальные – в собственности жильцов, встал вопрос не о полном финансировании, а о софинансировании. Словом, было понятно, что собственникам квартир нужно восстанавливать свое жилье за счет собственных средств. Я предложила соседям действовать сообща, помогая друг другу. Чтобы было понятно, объясню, что наш с виду двухэтажный дом в официальных бумагах считается одноэтажным, а тот, который мы называем первым – цокольным этажом.

Дом старый, построен еще до 1917 года. Как следует из заключения «о техническом состоянии строительных конструкций», сделанного «Курскгражданпроектом», «стены первого этажа выполнены из деревянных бревен, междуэтажное и чердачное перекрытия из дощатого настила по деревянным балкам». Поскольку возгорание произошло наверху (да еще в пять часов утра, когда все спали), все квартиры (имею в виду и цокольный этаж) оказались сильно поврежденными. Пожар был отнесен к пятой категории, и рекомендован «немедленный демонтаж аварийных конструкций и ограждение опасной зоны».

Справедливости ради должна сказать, что городская администрация выделила на ремонт дома полмиллиона рублей: они ушли на приобретение кирпича и пеноблоков, на оплату проекта восстановления дома, на монолитные потолки между этажами. Все наши соседи, получив временное жилье, как-то обустроились, и никто из них, кроме меня и Алексея Коньшина (тоже владельца одной из квартир в цокольном этаже), не изъявил желания восстанавливать свои прежние квартиры. Пришлось разобрать поврежденную пожаром часть верхнего этажа – нам ведь надо было сделать крышу, иначе производить ремонт не имело бы смысла (крышу без проблем можно снять, если жильцы верхнего этажа решат восстанавливать свои квартиры). У Алексея Ивановича квартира почти готова, а в моей еще работы много, потому как вернувшийся из армии сын занимается ее восстановлением практически в одиночку.

Прошу прощения за длинное отступление: оно мне понадобилось для того, чтобы подойти к той главной мысли, с которой я и начала это свое письмо в редакцию. Так вот после всех хождений по инстанциям, трудов и материальных затрат соседи на улице мне вдруг говорят: «Надя, ты не читала «Народный журналист»? Там тебя «блатной» обзывают». Я эту газету вообще-то не читаю, но тут вынуждена была прочитать о том, что «закон позволяет чиновникам творить беспредел, топтать человеческие судьбы, выбрасывать людей на улицу, уничтожать жилье с целью улучшения условий блатным, не пострадавшим жильцам, так как у тех есть покровители из вышестоящих чинов». Фамилии моей в заметке нет, но ведь Рыльск – город маленький… «Узнали» меня без труда.

Заметка эта подписана Г. Ковыневой. Она вроде бы как печется о судьбе своего племянника. Но считаю нелишним объяснить, что к нашему дому она не имеет никакого отношения: когда ее племянник сел в тюрьму, эта женщина продала квартиру, в том числе и часть своего племянника. А теперь она просто завидует, что я со своей бронхиальной астмой пытаюсь как-то обустроить свой угол, и обзывает нас с А. Коньшиным блатными.

Хочу также заметить, что некоторые газеты, словно поражены инфекцией, а название этого микроба – ложь. Они носят в себе вирус и передают его себе подобным. В нашем небольшом городке выходят три газеты. Среди них и частная – «Рыльские вести». Так вот Ковынева и здесь не преминула выплеснуть свою желчь на городскую власть, а заодно и приврать про меня. Редактор «Рыльских вестей» Л. Дмитриева отказала мне в возможности опубликовать опровержение – наверное, хозяин не велел, да и, кроме того, она знает, что человек, которого ни за что оболгали, может только поплакать в одиночку, не в силах никак повлиять на «руководимую» ею газету.

Соседи и знакомые советовали мне поехать в Курск – в редакцию «Народного журналиста»: редактор, мол, разберется и сделает все, чтобы тебя обелить. А тут вдруг такой случай: в наш город приезжает сама редактор этой газеты и депутат областной Думы Ольга Ли. В зале центра досуга «Сейм» собралось человек тридцать – в основном пожилые люди. Приехавший с депутатом юрист редакции (он не назвал своего имени) объявил, что говорить в основном будет он: Ольга Ли, мол, прекрасно выражает свои мысли на бумаге, в своих статьях. Пришедшие на встречу рыльские «активисты», ругая городских чиновников, жаловались на плохие дороги, недостаточное освещение, «неправильные» льготы на коммунальные платежи. Но суть даже не в том, в какой степени подобные факты имеют место: на встречу пришли люди, безгранично верящие в то, что «дорогая Ольга Сергеевна» обязательно во всем разберется, выведет их на дорогу правды и накажет их обидчиков. Однако ответов на свои вопросы сразу, как того хотели, они не получили. Жалующимся предложили подавать все вопросы в письменном виде – Ольга Сергеевна ведь, как было замечено, любит писать, а не говорить. Впрочем, и редакционный юрист особой ясности ни во что не внес. Дело дошло до того, что из зала начали подсказывать, кто утверждает тарифы на коммунальные услуги в Рыльске: областная дума или городская…

Я терпеливо дождалась своей очереди, чтобы задать редактору «Народного журналиста» вопрос о том, каким образом в газете появилась публикация, порочащая мою честь.

– Но это же письмо писал человек, а не мы, – ответила мне Ольга Ли.

– А вы разве не проверяете факты? – опять задала я вопрос.

– Мы проверяем настолько, насколько это нужно для редакции. Это писал не журналист. Женщина высказала свое мнение.

– Каждый имеет право выражать мнение, – поддержал редактора юрист.

– Выражать, но не оскорблять. Я буду писать опровержение, а вы его опубликуйте в своей газете.

Редактор и юрист в два голоса дали мне понять, что опровержение мое не будет принято. Тогда я заявила, что буду подавать в суд.

– В суд надо подавать тогда, когда затронуты честь и достоинство, – стал вводить меня в курс дела слишком разговорчивый юрист.

Так я как раз и пытаюсь отстоять свое достоинство. Меня за то, что я после такого пожара, отчаявшись дождаться от кого-либо помощи, набрав кредитов, за собственные средства восстанавливаю свое жилье, еще и оскорбляют те, кто просто от скуки плетет интриги! Думаю, что если бы оскорбили саму Ольгу Ли или ее юриста, они бы все инстанции обошли с проверкой. Вообще, «народного» у этих господ только одно слово – в названии газеты.

Я ушла с этого собрания расстроенная, с мучавшим меня вопросом: зачем они приезжали? И только постепенно восстанавливая в памяти моменты этой встречи, я поняла цель приезда «слуг народных»: сагитировать людей, чтобы они поддержали депутата Ли с ее инициативой по сбору подписей за отставку губернатора.

А еще здесь с большим усердием объясняли собравшимся, что все вокруг газеты зависимы от чиновников, и только они в «Народном журналисте» защищают простой народ, ратуют за правду. Разве? Такая «правда», господа (язык не поворачивается называть вас товарищами), может только угробить честного, порядочного человека.

Кстати, по совету юриста, я прочитала Закон «О средствах массовой информации». Так вот в соответствии с ним Ольга Ли обязана опубликовать мое опровержение на клеветническое письмо. Но посылать это опровержение ей я не стану – все равно не опубликует. Поэтому решила написать письмо в «Курскую правду» – газету, которую я уважаю. Поделилась своей болью, и на душе стало легче. Может быть, и кому-то из читателей оно послужит подсказкой к тому, что не всегда правда находится там, где ее активно пропагандируют.

Надежда Шевердяева, г. Рыльск

(«Курская правда» №54, 19 мая)

Оригинал на сайте газеты «Курская правда»: http://www.kpravda.ru/article/politic/020398/